Про раввина ребэ Мойше и Красный Военно-воздушный флот.
Я расскажу вам, добры люди, по секрету.
Ну что ж с того, что он известен всему свету,
Историю с раввином ребэ Мойше.
Надеюсь вы про то узнаете побольше.
И так, все в городе большом происходило,
Где власть народная завод установила,
Что гордостью стал первой пятилетки,
Хотя о нем и не печатались заметки.
Завод правительство уж очень опекало,
Ковал он щит страны советской и забрало.
И даже наркомтяж Орджоникидзе
Бывал частенько там еще при своей жизни.
В КБ чертежники бумаг чертили кучи,
Чтоб стала, Родина счастливой и могучей,
Осваивая новые просторы,
В груди свободной пели пламенно моторы.
Поскольку дружно все мы крепим оборону
Назло различным Чемберленам и Керзону.
Земли чужой не надо нам ни пяди,
Но к нам не лезут пусть ни спереди, ни сзади.
И как-то ближе к самой светлой красной дате
Бурлил завод, поскольку нужно было сдать им
Новейший современный истребитель.
ВКП(б) он будет воли исполнитель.
Приходит время на заводе испытаний.
Знамена красные трепещут вокруг зданий,
Клянутся все, в честь славной такой даты,
Кто к нам с мечом придет, не избежит расплаты.
Блестят на куртке авиатора застежки,
Ура, бежит аэроплан наш по рулежке.
Вдруг, что такое? Отвалились крылья!
А винт вращается, мешая ветер с пылью.
И что же делать? Были правильны расчеты.
Ошибся кто - КБ, цеха или пилоты?
Что думать, - виновата ли природа?
Иль Лева Троцкий - он же враг всего народа.
Опять чертежники бумаг чертили кучи.
Парторг ЦК ходил мрачнее даже тучи.
Ведь если разобраться мы не сможем,
Тогда рабочим всего мира как поможем.
Специалистов собирают на летучку.
Директор учит всех - дает накачку, взбучку.
Все спорят, ситуация знакома,
Кричат, и даже представитель предзавкома.
Но тут встает, выходит ближе техник Гриша
Он просит сделать звук немножечко потише.
И говорит, - работаем мы в смене,
Как завещал великий вождь товарищ Ленин.
Но, если нет у нас решения проблемы,
Не помогают чертежи, макеты, схемы,
На ум уж ничего не лезет больше,
Я предлагаю обратиться к ребэ Мойше.
Рэб Мойше в прошлом был еще простым раввином,
Теперь достойным стал советским гражданином.
Шьет туфли, сандалеты он в артели,
Чтоб летом ноги у народа не потели.
На нашей улице живет в соседнем доме.
Известен каждому, умом своим, и кроме
Со всеми говорит он без каприза,
Имеет знания как в книжках "Учпедгиза".
Парторг сказал, - в момент серьезный для державы,
Совсем, товарищ Рабинович, вы не правы, -
Чтоб я, участник войн и Пролеткульта,
Призвал служителя, пусть бывшего, но культа.
Религия - обман, мы твердо это знаем,
Журнал "Безбожник" ведь не зря распространяем.
Директор встал, одернул гимнастерку
Шабаш товарищи, кончаем мы планерку.
Парторг ЦК, директор, прочее начальство
В раздумьях дни проводят, и полны печали.
Пока план держится на честном слове,
В Кремле Хозяин будет гневно хмурить брови.
Вновь самолет собрали дружно инженеры,
На нем звезда горит из крашеной фанеры.
Всем виден белый номер его первый,
Троса натянуты как взвинченные нервы.
И, снова - От винта! - звучит команда в поле.
Пошел! Бежит он по пилота властной воле.
Но только как в ладоши хлопать стали,
Так оба крылышка, как есть, опять отпали.
Что за напасть, ведь все на шпонках, в смазке,
И при режиме царском лишь бывали сказки.
Нам с боем брать рубеж социализма,
Чудес не может быть с позиции марксизма.
Конец, товарищи, - сказал директор хмуро,
- С нас завтра спустит Совнарком четыре шкуры.
Чекист индуктор телефона крутит,
- Проверить всех! И разыскать, кто воду мутит.
Парторг сорвался тут, - а ну вас в бога, в душу!
Я брал в гражданскую Сиваш и тут не струшу.
Я за свободу бился в панской Польше,
Пошлите ЗИС, доставьте этого, ну Мойше.
И вот рэб Мойше появился на заводе,
С ним два в малиновом, одетых не по моде.
Он бороду оглаживал все время,
И тюбетейка украшала его темя.
Парторг ЦК к нему выходит самолично
Совет им всем он просит дать сейчас приличный
Национальный, может быть, по форме,
Но пролетарский суть по смыслу, и по норме.
Вокруг рэб Мойше обошел аэроплана
На крыльях пальцем показал, и рядом встал он,
- Вы дырки поперек здесь просверлите,
Тогда взлетит, Бог даст, ваш новый истребитель.
Конструктор сразу же за голову схватился,
- Воздухоплаванью в Сорбонне я учился.
Мой самолет вам не головка сыра,
Никто не сверлит в крыльях столько дырок.
Товарищ, раньше бы показывать вам зрелость,
- Скомандовал парторг, - а ну, все переделать!
А гостю щей подайте с размазней перловой,
Пускай дождется в ИТР - овской столовой.
За стол реб Мойше сел с компотом сдвинув кружку.
Не взял с подноса даже ситного горбушку.
Глаза прикрыв, он репродуктор слушал,
И ни котлет, ни каши с салом не покушал.
В ангаре шло меж тем верченье и круженье,
Внедрили быстро инженеры предложенье.
Заслуга партии - в том нет секретов -
Решают кадры все у нас в стране Советов.
И вот свою мотор опять заводит песню.
Смотри! Летит наш самолетик в поднебесье.
Как будто ничего и не бывало.
На месте крылья - вовсе их не оторвало.
Над летным полем проплывает он два круга,
Парторг с Чекистом обнимается как с другом.
Директор в Кремль диктует телеграмму
- Завод в честь праздника всю выполнил программу.
А где товарищ Мойше? Все хватились дружно,
Его же разыскать и расспросить нам нужно!
Парторг ЦК, Конструктор и директор
Все в удивлении, - какой слышь, человек-то!
Они с расспросами к спасителю явились.
А два в малиновом, те как-то испарились.
Реб Мойше тут стал объяснять догадку,
Так быстро почему он разгадал загадку.
- Давно когда-то обучался я в ешиве,
То, вроде техникум, но знаний там пошире
Дают о том, где смысл, начало мира,
Как надо жить, не сотворив себе кумира.
А это было все на теплом Черном море,
В Одессе солнечной, скажу, не знал я горя.
Был молод, в туалет ходил я смело
Взаимностью ответить на позывы тела.
Ну, туалет - он был общественной уборной.
Туда ходил любой дорогой уже торной.
Бумага там висела для народа,
Прошу прощенья, до семнадцатого года.
Была в рулончиках и дырками прошита
Вся поперек рвалась, чтоб быстро и сердито
Бумага ж туалетной называлась
И по тем дыркам никогда не отрывалась.
Все рады были, что вопрос решился просто.
Завод рекорд побил технического роста.
Конструктор очень сильно восхищался, -
Про этот метод я совсем не догадался.
Кивал директор, - да, достойная работа,
Ему мы выдадим отрез из шевиота.
Парторг растрогался и с Мойше стоя,
Сам руку тряс ему мозолистой рукою.
/6.06.03 - 15.07.03/
